История храма
Кочин Глеб.
архивист Глазовской епархии,
научный сотрудник МБУК «Глазовский краеведческий музей»
Судьба Свято-Троицкого храма села Понино
В этом году исполняется 200 лет самому древнему храмовому зданию, сохранившемуся на территории современного Глазовского района – Свято-Троицкой церкви села Понино. Старинный храм, возведенный еще в грозные и славные годы наполеоновских войн, в эпоху «безбожных пятилеток» ХХ века был закрыт, а затем изуродован и наполовину разрушен. Но в веке XXI-м Троицкая церковь, претерпевшая тяжкие утраты, снова становится приходским храмом, открытым для всех православных христиан Понинского края.
История Понино ведет свое начало с начала XVIII века. Село было основано удмуртами, пришедшими из-под далекой Вятки, чтобы поселиться в лесном краю на берегах северных притоков реки Чепцы. Тогда же, помимо удмуртов, сюда с Верхокамья начали переселяться и русские старообрядцы.
Деревня встала на высоком холме на месте слияния две речек ‒ Омыть и Шестнец, где на склонах било множество родников с чистейшей водой. Вокруг деревни лежали богатые заливные луга, а на севере простирался густой лес.
Согласно одной из легенд, название села произошло от имени одного из первых поселенцев ‒ Прони, который будто бы не выговаривал букву «р» в своем имени. По другой ‒ оно идет от удмуртской народной формы русского имени Афанасий ‒ Офонь, Опонь. И потому детей основателя поселения именовали Поня-пи (т.е. поселение сына Пони или Опони). Отсюда и село стало зваться ‒ Понино.
История православия в Понинском краю ведет свое начало с 40-х годов XVIII века, когда на берега Чепцы пришли православные миссионеры. Массовое крещение местных удмуртов-язычников началось в 1741 году в деревне Елово, где при личном участии епископа Вятского и Великопермского Вениамина (Сахновского) был открыт первый удмуртской приход и построена церковь. Все поселения удмуртов по Чепце и ее притокам были причислены к огромному еловскому приходу.
Первым христианским миссионером на глазовской земле стал священник церкви села Елово о. Федор Ившин (1703-1797). Сын священника, Федор в молодости из-за бедности трудился на сплаве соли в Соликамске, а затем три года служил мирским писарем у верхо-чепецких удмуртов. Поэтому он в совершенстве знал удмуртский язык и позднее даже составлял его грамматику.
За свое миссионерское рвение священник в деревне Глазовской едва не был сожжен заживо удмуртами, а в селении Сада его избили дубиной. Но, несмотря на все перенесенные опасности и «огорчения», о. Федор сумел за семь лет обратить в христианство до 2000 удмуртов и основать девять православных сел. .Многие из крещенных священником по традиции тех лет получили в честь иерея Ившина его фамилию. В 1748 году, после смерти жены о. Федор постригся в монашество с именем Феодот. Бывший священник впоследствии был игуменом многих вятских монастырей, и закончил свою жизнь почтенным старцем.
По словам известного историка Павла Луппова, управитель Казанской «Конторы новокрещеных дел» архимандрит Сильвестр Главатский, проезжавший зимой 1744-1745 года по землям вятских удмуртов, избрал четыре поселения для постройки в них церквей: Верхний Укан, Полом, Понинскую и Ежевскую.
В том же 1745 году первыми из жителей Понинской округи приняли крещение жители деревни Дондинская. Согласно преданию, сама императрица Всероссийская Елизавета Петровна прислала в дар дондинским удмуртам, изъявившим «согласие принять христианство» и построить храм, две святыни: перенесенную с Афона чудотворную икону Богоматери «Достойно есть» и икону святителя Чудотворца Николая.
В следующем году о. Федор Ившин основал еще шесть приходов, в том числе и в деревне Глазовской, лежащей в 15 верстах от Понино. Вятская духовная консистория назначила в новые приходы духовенство, которому поручило наблюдать за постройкой церквей и побуждать новокрещенных удмуртов к скорейшему окончанию работ. До постройки церквей богослужения должны были совершаться во временных часовнях.
Первые церкви в Чепецком краю строились совсем небольшими. По словам Луппова, «каждая церковь должна была представлять из себя здание, состоящее из 3 квадратных отделений ‒ трапезы, собственно церкви и алтаря; размерами первое 16, второе и третье по 9 кв. сажен*, вышиною трапеза и алтарь по 4 аршина**, а церковь 6 аршин. Над трапезой проектировалось возвести небольшую колокольню с главой». Заготовка бревен и строительство храмов производились самими совсем недавно крещеными удмуртами, или за их счет, и поэтому обустройство церквей изрядно затянулось.
* Сажень - старая русская мера длины. В XVIII веке была равна 213,36 см.
** Аршин - старая русская мера длины, был равен длине всей руки. В XVIII веке составлял 71,12 см
Раньше всех, в 1747 году, был построен храм в деревне Понинской. В остальных деревнях церкви были возведены только спустя четыре года. 19 июля 1750 года Понинская церковь была освящена во имя архангела Михаила, а деревня становится селом.
Первоначально на самом том месте, где были крещены первые язычники-удмурты деревни Дондинской «предполагалось устроить церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая». Но ввиду отсутствия вблизи деревни реки было решено строить храм в Понино. Вместо же церкви в селении Дондинском тогда же была поставлена деревянная часовня.
«Царские» иконы всегда стояли в Понинском храме, а в Дондинской часовне оставалась только копия иконы Чудотворца Николая «без украшений». Долгое время, вплоть до 1920-х годов, каждый год, в день празднества в честь святого ‒ 9 мая, подлинный образ Святителя, облаченный «в серебряную ризу», торжественно приносился из села Понино в часовню.
Благодаря Клировой ведомости Михайло-Архангельской церкви 1752 года нам известны имена первых священнослужителей села Понинского: «поп Мина Михайлов сын Фоминых» ‒ 44 лет, «поп Тимофей Федоров сын Мальгинов» – 33 лет, «дьякон Ермило Садин сын Тронин» – 33 лет, «дьячок Сергий Егоров сын Мальгинов» – 28 лет, «пономарь Авраам Минин сын Фоминых» – 19 лет и «пономарь Гаврило Ионы сын Широкшин» – 18 лет.
Нравы тогда царили простые и суровые. Из одной жалобы 1753 года следует, что «поп» Мина Фоминых на содержание причта собирал тогда с каждого прихожанина или прихожанки «на подаяние исповедных ведомостей деньгами по 1 коп.». Если же у крестьянина денег вдруг не оказывалось, то о. Мина мог отстегать неплательщика плетью и взять плату овчиной.
Даже перейдя в православие, удмурты еще долго не желали расставаться со старыми верованиями и обычаями. Известно, что 10 февраля 1752 года «новокрещенные» Понинского прихода, «в немалолюдном собрании» с женами и детьми молились при деревне Дондинской над красным быком. Через два дня те же крестьяне также при многолюдном стечении народа совершили при деревне Верх-Симпаловской новое моление и принесли в жертву двух жеребцов. Когда же священник Мина Фоминых начал «дознание» по поводу языческих мольбищ, то удмурты попытались откупиться от него шкуркой «бурой лисицы».
Но это им не помогло. По повелению приехавших из Хлынова следователей Вятской духовной консистории ‒ архимандрита Герасима и ключаря «попа» Луки, 16 понинских язычников были приговорены к наказанию плетьми «нещадно» и ссылке в монастырь Крестовоздвиженский, 33 крестьянина ‒ к простому стеганию плетьми, а 25 мужчин и 50 женщин отправлены к местному причту «для понесения церковной епитимии». Подаренную лисицу священнику Мине Фоминых пришлось следователям отдать.
Указом Вятской духовной консистории от 15 сентября 1786 г. при холодной церкви села Понинского было разрешено устроить теплый придел в честь Трех Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
К началу XIX века полувековая деревянная церковь села Понино, по всей видимости, возведенная в сырой низине, успела сильно обветшать. В 1811 году ее прихожане обратились к епископу Вятскому Гедеону (Ильину) с просьбой о строительстве новой каменной церкви. 24 марта последовала резолюция Преосвященного: «Предписать консистории, чтобы по данным от нас плану и фасаду желаемую церковь священнослужители с прихожанами строили на возвышенном месте, где от влажной земли не могло для фундамента вреда».
11 февраля 1812 г. прихожане села Понинского, собравшись на общем сходе, с согласия священнослужителей заключили договор о строительстве каменной церкви с крепостным крестьянином Федором Тюриным. Мастер был выходцем из вотчины Василия Урусова деревни Гумнищи Балахнинской округи Нижегородской губернии.
В договоре из семи пунктов, прекрасно сохранившемся до наших дней, были детально прописаны взаимные обязательства строителя и заказчиков. Все кузнечные и плотницкие работы, поставку железа, гвоздей, извести и дров прихожане брали на себя. Мастер же, Федор Тюрин, должен был соорудить церковь и колокольню с деревянной крышей и «всю работу произвести самою чистою и прочною работою». Кроме помощников и работников мастеров ему полагалось иметь не менее двадцати человек. Строительство предполагалось завершить к 1 октябрь 1812 года. В случае нехватки кирпича или другого материала окончание стройки переносилось на 1813 год.
На строительство церкви прихожане сумели собрать «деньгами семь тысяч рублей, да хлеба разного тысяча сто пудов, масла постного и скоромного по четыре пуда». «При заключении сего договора» крестьяне выдали мастеру «задаток восемь сот рублей», «а прочие деньги и хлеб и масло отданы быть имеют смотря по работе».
Однокупольный каменный храм села Понино строился по проекту уже ушедшего к тому времени из жизни вятского губернского архитектора Филимона Рослякова (1758-1806). Будучи учеником архитектурной школы казанского губернского архитектора В.И. Кафтырева, Росляков выполнял заказы и Вятской консистории, и сельских сходов. По его проектам в губернии было построено свыше шестидесяти зданий православных храмов. Филимон Меркурьевич творил в рамках раннего классицизма и местного оригинального стиля «вятского барокко», существовавшего в последней четверти ХVIII века. В том самобытном архитектурном стиле декоративно-торжественное барокко роскошных царских дворцов органично соединялось со старинными традициями древнерусского зодчества.
Едва начавшееся возведение Понинского храма было прервано начавшейся Отечественной войной 1812 года. Отражение нашествия наполеоновских войск потребовало от всего населения Российской империи огромных жертв и издержек. Только после крушения Наполеона и окончания освободительных походов русской армии в Европе понинские крестьяне смогли возобновить строительство своего храма.
Согласно Клировой ведомости 1837 года, церковь села Понинского, освященная в честь Святой Троицы, была построена в 1816 году «тщанием прихожан». «Зданием каменная с таковою же на паперти колокольницею, крепка; церковная ограда, за недостатком церковной, не построена». Но в начале 1860-х годов вокруг храма уже стояла каменная ограда с «деревянною решеткою». Благодаря расположению на возвышенности, церковь хорошо просматривалась со всех сторон.
В 1818 году, после возведения каменного храма, было разрешено разобрать «за ненадобностью» старую деревянную Михайло-Архангельскую церковь.
Престолов в Троицкой церкви было обустроено три: в холодном храме ‒ во имя Живоначальной Троицы, в правом пределе теплой церкви – во имя Архистратига Божия Михаила, а в левом – в о имя Трех Святителей – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. В холодной части Поининского храма был обустроен роскошный иконостас с обилием позолоты и лепнины из цветов и экзотических плодов, имевший только местный ряд икон.
В 1837 году, как следует из Клировых ведомостей, Троицкая церковь была «утварью достаточна». Причта в ней полагалось «по штату издавна: Священников три, Диаконов два, Дьячков три и Пономарей три». Спустя полвека, в другой Клировой ведомости за 1887 год отмечалось, что церковь была еще «крепка, но мала по вместимости», «утварью недостаточна, мало облачений и ветхи, церковною библиотекой скудна».
В 1905 году, причт Троицкого храма по-прежнему оставался довольно большим ‒ четыре священника, два диакона и три псаломщика. При этом размеры Понинского прихода к началу ХХ века успели сильно сократиться. Сначала в 1837 году из его состава выделились приходы сел Кулига и Святогорье, в 1841 году – села Карсовай, а в 1847 году – села Люм.
Большой штат служителей храма был обусловлен большим количеством прихожан Троицкой церкви. Как говорилось в документе 1906 года, «приход села Понино инородческий, разбросанный на большое расстояние <...> зимой в большие праздники и в пост в очень тесном теплом храме бывает такая давка, что не слышно бывает богослужения».
5 октября 1880 года крестьянский сход «в числе 218 человек», собравшись в храме, выслушал предложение отца настоятеля Троицкой церкви об учреждении «в селе Понинском приходского попечительства согласно Высочайше утвержденному 2 Августа 1864 года положению». После обсуждения прихожане постановили «открыть в селе Понинском приходское попечительство и выбрать из благонадежных лиц» попечителей для «благоустроения церкви, причта оной и приходской школы». Председателем попечительства был избран священник Дмитрий Покрышкин. 2 ноября решение понинских прихожан было утверждено Архиепископом Вятским и Слободским Аполлосом (Беляевым).
В 1872 году в «приходской» деревне Дондинской вместо старинной часовни середины XVIII века была построена новая «деревянная, восьми-угольная, на каменных столбах». Впоследствии в прилегающих к Понину деревнях были построены еще три деревянные часовни: Карташевская в 1905 году, Монастырская в 1909 году и Филатовская в 1916-м.
Во второй половине XIX века Понино становится волостным центром первого благочиния Глазовского уезда. К 1873 году Понинский приход состоял из 40 деревень, расположенных «на протяжении 16 верст от церкви». Прихожан числилось 4044 душ мужского пола. и 4255 женского. Население прихода было смешанное и состоящие из русских, удмуртов и коми-пермяков. В 1905 году число прихожан дошло до 12838 человек.
В 1873 году Троицкая церковь владела 5 десятинами усадебной земли и 33 десятинами пахотной, которую обрабатывали прихожане. Духовенству также была дана в пользование часть сенокосов. За пользование церковной землей прихожане с каждой десятины вносили натуральный оброк настоятелю церкви по пуду ржи, ячменя и овса, двум другим – по пуду ржи и овса и по полпуда ячменя, дьякон и причетники получали по полпуда «всех трех жит».
В 1873 году село Понино состояло из 40 деревянных домов, в которых значилось «жителей мужского пола 97, женского пола 135». На жизнь понинские крестьяне зарабатывали перевозкой людей и грузов по Глазовскому уезду, а также кузнечным и плотницким ремеслом. При селе значилась церковно-приходская школа с 30 учениками.
Во второй половине XIX века село становится крупным торговым центром. Через Понино на север проходил уездный тракт, по которому шла оживленная торговля с селом Зюздино-Афанасьево, в наше время находящимся на востоке Кировской области. Ежегодно 8 ноября в Понино проходила ярмарка. Документ 1873 года сообщает: «Товары привозятся мелочные, нужные в сельском быту. Закупают рябчиков, меха ‒ овчины, белку, зайчину, … лисицу, куницу и выдру. Товару привозят тысячи на четыре. Торжки бывают: 9 мая при часовне Дондинской мелким товаром и огородными семенами, и в Петров день 29 июня ‒ косами, серпами и точильными брусками. Ценность привозимого товара бывает незначительна».
В начале ХХ века многолюдные и шумные ярмарки на площади перед Троицкой церковью, собиравшие крестьян со всех окрестных деревень. проходили уже два раза в год ‒ в мае и ноябре. Здесь продавали скот, меха, глиняные горшки, много лаптей, деревянные ложки, ведра, бочонки и другой инвентарь. Также торговали дегтем, спичками, и прочим товаром для крестьянского хозяйства. Доход от Понинской ярмарки за три дня часто превышал тысячу рублей. Также в Понино приезжали татары из села Кестым торговать мануфактурой, обувью, одеждой, игрушками и сластями.
В 1884 году в село Понино на должность священника, был назначен о. Стефан Константинович Крекнин. Этот незаурядный и разносторонне талантливый человек, происходивший из семьи бедного дьячка, помимо исполнения своих прямых обязанностей, сумел проявить себя как агроном-новатор и пчеловод-любитель, а также как православный миссионер и просветитель Глазовского края. В Понино о. Стефан со своей семьей проживет целых 35 лет.
Согласно документам, священник Крекнин прекрасно понимал «вотскую разговорную речь» и сам мог свободно говорить «по-вотски». В течение 15 лет (с 1897 по 1912 гг.) о. Стефан исполнял обязанности инородческого миссионера по северному округу Глазовского уезда На этом посту он крестил большое количество удмуртов-язычников и приложил немало усилий для издания «наиболее употребительных чтений из Евангелия», переведенных на «понятном для вотяков глазовского района наречии».
Хорошо зная местное население, понинский священник составил небольшую работу «Вотяки Глазовского уезда». В своей работе о. Стефан описал дохристианские верования и историю насаждения христианства среди местных удмуртов. Описывая быт и нравы северной удмуртской деревни второй половины XIX века, миссионер отмечал «сильное влияние язычества», еще сохраняющееся среди удмуртов. Кроме того, отец Стефан дал несколько рекомендаций «о более успешном воздействии к ослаблению язычества среди инородцев и к возвышению их нравственности». В 1899 году труд отца Стефана был напечатан на страницах «Вятских епархиальных ведомостей», и издан небольшим тиражом в виде брошюры.
За свои труды и заслуги отец Стефан неоднократно удостаивался от различных наград и благодарностей, а в 1916 году, по определению святейшего Синода, был возведен в почетный сан протоиерея.
Стефан Константинович также являлся новатором в области сельского хозяйства и активным пропагандистом передовых методов обработки земли. В 1910 году Стефан Константинович ввел в своем селе метод травосеяния.
Именно о. Стефан первым привез в село Понино плуг (когда все местные крестьяне пахали сохой), семирядную одноконную сеялку, жатку-сноповязку и молотилку с ручным приводом. Часто происходило так, что местные крестьяне-вотяки, опасаясь брать новые молотилки, охотно приобретали уже опробованную технику у отца Стефана, который «продавал ее по цене несколько сниженной и покупал себе новую». Когда около 1915 года в селе было организовано сельскохозяйственное товарищество, священник сразу же записался в него и принимал в его деятельности самое живое участие.
Кроме того, о. Стефан, что было характерно для сельского духовенства, был увлеченным любителем-пчеловодом, и даже писал статьи по пчеловодству для журнала. Широкую известность за пределами Вятской губернии получили его четыре улья со стеклянными стенками, которые священник 25 лет держал в комнате своего дома. Летки комнатных ульев через отверстия в стенах выходили прямо в сад. Кроме того, Стефан Крекнин еще восемь ульев держал за стенами дома. За достижения в области сельского хозяйства и пчеловодства глазовское земство наградило отца Стефана большой настольной медалью.
Неоспоримы были заслуги понинского духовенства в области народного просвещения. Первое упоминание о начальной церковно-приходской школе в Понино относится к 1839 году. Осенью 1875 года понинский священник Дмитрий Покрышкин, державший в своем доме школу для крестьянских детей, на сельском сходе предложил «просить Глазовское земство об открытии в селе Понинском земской школы, так как в Понинской волости очень много желающих обучать детей своих грамоте». Самому же батюшке, вынужденному «по службе своей» часто отвлекаться от занятий в школе, приходилось «многим желающим учиться отказывать». Понинские крестьяне согласились с предложением о. Димитрия о необходимости в селе земской школы, так как в волости «казенных» школ не было, а «отдавать детей своих для обучения в Глазовской земской школе» они считали «для себя отяготительным по дороговизне квартир и содержания».
Земская четырехклассная школа для мальчиков была открыта в селе в 1879 году и располагалась в полукаменном двухэтажном здании. О. Стефан Крекнин, по приезде своем в Понино, преподавал в том училище Закон Божий с оплатой 50 копеек за урок. На свои средства священник приобрел лесоматериал, из которого был построен второй этаж училища. Также при его непосредственном участии в 1886 году при Понинском храме была создана церковно-приходская школа, в которой учились 24 девочки.
Через десять лет, 25 ноября 1896 года, в селе было освящено новое «поместительное, светлое» здание четырехклассной женской церковно-приходской школы «с квартирою для учительницы и общежитием для учениц». Школа для девочек помещалась в деревянном двухэтажном корпусе, специально построенном близ церкви, к юго-западу от нее. 6 августа 1900 года в здании церковно-приходской школы была открыта бесплатная народная библиотека-читальня.
Больше всех усилий для устройства женской школы приложил священник Иоанн Покрышкин. Будучи единственным сыном понинского батюшки о. Димитрия, Иоанн, по воспоминаниям его родных, обладал красивым баритоном. Но на просьбу послать его учиться пению он получил ответ родителя: «Пойдёшь в семинарию». После смерти своего отца молодой человек занял его место и стал священником Троицкой церкви.
О. Иоанн был большим энтузиастом народного просвещения. Именно он и руководил возведением в селе женского училища, а после его открытия состоял в ней законоучителем. Его дочь Екатерина служила в той школе учительницей, а диакон Троицкой церкви Иоанн Верещагин ‒ помощником учителя. Но век о. Иоанну был отмерен недолгий и весной 1916 года он умер от плеврита в возрасте 47 лет.
По воспоминаниям младшего сына о. Стефана ‒ Василия Крекнина, преподавателя кафедры физики Вятского педагогического института, в начале ХХ века село Понино состояло всего лишь из одной улицы. Вокруг церкви лежала большая площадь. В нижней части села стояло 18-20 домов, а в нагорной ‒ примерно 35-40. Число жителей составляло от 250 до 300 человек.
Согласно страховым бумагам 1910 года, Троицкая церковь снаружи была окрашена масляной белой краской и покрыта железом, окрашенным в зеленый цвет. Длина церкви, вместе с колокольней, составляла 15 саженей 1 аршин, а наибольшая ширина доходила до 7 саженей 2 аршин. Высота «до верха карниза» была 3 сажени 10 вершков, а до верха колокольни ‒ 7 саженей 10 вершков. В здании храма стояло три иконостаса. Как отмечалось в документе, «здание сохранилось хорошо» и было оценено в 40 000 рублей. При церкви также состояли два амбара, два навеса, четыре деревянные часовни в окрестных деревнях, а также здания земской и церковно-приходской школ.
Как вспоминал Василий Крекнин, в то время в церковь «шли не только из религиозных побуждений. Церковная служба привлекала необычностью обстановки, своеобразной красочностью, яркостью, пением хора. Люди отвлекались от повседневных забот. На большие церковные праздники приезжали из деревень целыми семьями, церковь была всегда переполнена».
В 1906-1907 годы произошло значительное для села событие ‒ на церковную колокольню был поднят большой колокол. Он был по специальному заказу отлит для Понинской церкви в городе Слободском и привезен на лошадях. Вес его составлял 105 пудов (1720 кг). Примерно месяц колокол висел на специальном П-образном устройстве у северной стороны колокольни. Подъёмом его руководил мастер, приехавший из Слободского. При помощи простого блока, укрепленного на бревне, и множества человеческих рук, колокол был благополучно поднят и подвешен в центре звонницы. Его звон был слышен за несколько километров. Кроме большого колокола, на колокольню Троицкой церкви висели ещё 7-8 колоколов поменьше.
В селе ежегодно в Ильин день проходил впечатляющий обряд освящения лошадей. Василий Крекнин описывал его так: «священник стоял на возвышении у входа в церковь. Рядом с ним человек держал сосуд со «святой водой». Батюшка большим волосяным веничком окроплял проходящих перед ним лошадей и всадников на них. Но хозяева лошадей не ограничивались лишь одним окроплением. Во весь опор мчались вокруг церкви против солнца и проезжали перед священником и второй, и третий раз. А так как для освящения приводили к церкви 200-300 и более лошадей, вся площадь вокруг церкви была заполнена скачущими всадниками». Зрелище это было весьма ярким и своеобразным.
В 1911-1912 годы село Понино посетил епископ Вятский Филарет (Никольский), совершавший зимой объезд епархии. В Троицком храме прошла архиерейская служба с участием владыки, более торжественная по сравнению с обычным сбоголужением. Архиерей в блестящих ризах и позолоченной митре стоял не в алтаре, а посреди тесного помещения церкви на специальной кафедре, окруженный священниками. Те крестьяне, кто видел эту службу, запомнили ее надолго. Владыка Филарет произвел ревизию церковных дел и посетил всех четырех понинских батюшек.
В годы Первой мировой войны духовенство села Понино, как и во многих окрестных сел, открыло кредитное товарищество и лавку потребительского общества.
Часть вторая
После Октябрьского переворота в селе Понино в ноябре 1918 года была организована комсомольская ячейка, в которую вошло 14 человек. Уже тогда сельские комсомольцы, наряду с спортивным, хоровым и драматическим кружками, организовали и кружок безбожника.
Во время гражданской войны село было занято белогвардейцами. После того как в село вошли красные войска, священник о. Стефан Крекнин в конце июня 1919 года был арестован. Поводом для ареста послужили найденные при обыске в архиве священника старые бумаги Союза дома Романовых и белогвардейские газеты, прибранные для хозяйственных нужд. Понинские крестьяне не бросили своего батюшку в беде. 7 августа в Чрезвычайную Комиссию был представлен приговор прихожан с просьбою об освобождении отца Стефана из заключения, а 17 августа было подано прошение от церковного приходского совета с аналогичной просьбой.
7 ноября 1919 года о. Стефан был освобожден из тюрьмы, как говорится в документе, по случаю «Годовщины Октябрьской революции» и «принимая во внимание ихнюю чистосердечную раскаянность». Однако, здоровье священника, и без того некрепкое, было окончательно подорвано четырехмесячным заключением. Спустя недолгое время после возвращения домой он скончался, скорее всего, в результате смертельного приступа ревматизма, которым страдал много лет. О. Стефан Крекнин был похоронен в ограде Глазовского Преображенского собора, в котором когда-то служил несколько лет. Само это маленькое кладбище у стен городского храма было уничтожено вместе со зданием собора в начале 1960-х годов.
На место о. Стефана в Троицкую церковь пришел его сын Петр. К тому времени молодой священник несколько лет служил в храмах Котельнического уезда. После трагической смерти отца о. Петр в ноябре 1919 года подал прошение о переводе в родное село. Согласно Клировой ведомости 1920 года вместе с Крекниным в Троицком храме значились еще три служителя церкви: протоиерей Александр Двинянинов, большую часть своей жизни прослуживший в Понино, и диаконы ‒ Николай Киркин и Аполлон Южаков.
После окончания гражданской войны по всей Удмуртии прошла организованная большевиками кампания по изъятию церковных ценностей. Экспроприаторы не обошли стороной и Понинский храм. 3 мая 1922 года на заседании Глазовской уездной подкомиссии в присутствии членов Уездного исполкома, Уфинотдела и прихожан из Троицкой церкви были изъяты серебряное кадило весом в 7 фунтов, три ризы серебряные весом почти два фунта, серебряный оклад с Евангелия, чаша серебряная с принадлежностями, четыре серебряные блюда и два серебряных ковшика «для теплоты».
Согласно новым советским законам верующие Понинского прихода должны были организовать свое религиозное общество, составить его устав и списки членов, и подать заявление о регистрации. В феврале 1923 года община Троицкого храма была зарегистрирована в административном отделе Вотского областного Совета. Согласно поданным спискам, в числе прихожан церкви значилось 6254 человека, среди них шесть «служителей культа» и 13 членов церковного совета.
В деле о регистрации Понинской общины сохранились краткие отчеты сотрудников ОГПУ о положении дел в Троицкой церкви. В частности, в докладе уполномоченного по Глазовскому уезду за октябрь 1926 года говорилось следующее: «Понинские попы Двинянинов и Крекнин подозреваются в антисоветской работе, но ведут ее осторожно и не сами лично, а через особо приближенных к себе крестьян из стада верующих, которые противодействуют, под влиянием попов, к вступлению в Комсомол, Комитеты Взаимопомощи и т.д. Личным выездом для прощупывания этих попов конкретного ничего не выявлено».
В другом докладе ОГПУ протоиерей Двинянинов обвинялся в том, что «отказывается при крещении записывать имя ребенку, данное родителями при записи в ЗАГСе. Свой отказ мотивирует тем, что имя, данное антихристами-безбожниками, я не признаю». И приводился пример: когда супруги Максимовы из деревни Адамской хотели окрестить в церкви свою дочь под именем «Заря», то священник такое имя зачеркнул и написал «Зоя».
В 1929 году в селе был образован колхоз «Понинский», в который вошло 33 крестьянских хозяйства. Курс на ускоренное создание коллективных хозяйств требовал усиления борьбы с религией, объединяющей и сплачивающей население сельских районов страны. Нападки властей и безбожников-активистов на духовенство и верующих, изъятия зданий «культа» становятся частым и повсеместным явлением.
О том, как прихожане села Понино отнеслись к усилению антирелигиозной кампании, можно судить по одному факту из доклада Вотского областного отдела ОГПУ от 15 мая 1929 года. По сведениям чекистов, по инициативе священника о. Петра Крекнина в Троицкой церкви после службы было созвано небольшое «совещание» из шести верующих. Выступая перед собравшимися, священник сказал: «На зажиточных и церковь сейчас проводится сильное давление. Нам необходимо добиться, чтобы семьи духовенства в правах не поражали, а также Вас всех тружеников». Верующие, «как один», одобрили слова о. Петра, однако «особого постановления вынесено не было», и все разошлись по домам.
В том же 1929 году священник Крекнин был вынужден покинуть Понинский храм, и скорее всего, не по своей воле. Впереди его ожидала печальная судьба. В 1933 году о. Петр остается единственным служителем Троицкой церкви в селе Верх-Парзи Глазовского района, вскоре закрытого, а затем и полностью разрушенного. Бывший священник переезжает с семьей в село Красногорское и становится бухгалтером местной больницы. В самом начале Великой Отечественной войны Петр Крекнин имел неосторожность отозваться о немцах, как о культурных людях. Последовали донос и арест. В августе Петр Степанович был приговорен к лишению свободы на 10 лет и отправлен в лагерь у села Балезино. После трех месяцев тяжелейшей работы на лесосплаве, в условиях постоянного голода и холода, Крекнин скончался от туберкулеза легких в первые дни 1942 года. 6 мая 1991 года бывший понинский священник был реабилитирован.
В августе 1933 года в Понинской церкви продолжали вести богослужения всего два члена причта ‒ священник Петр Ившин и псаломщик Аполлон Южаков. Но оставаться действующим Троицкому храму оставалось совсем недолго.
В эпоху «безбожных пятилеток» для ликвидации действующих церквей власти особенно часто использовали один и тот же безотказный повод: «аварийное состояние здания». Как правило, после изъятия храма сохранность культового здания чиновников уже не волновала. Обедневшие после коллективизации сельские церковные советы, не имея возможности оплачивать все требуемые властями ремонты, многочисленные налоги и платежи, вынужденно прекращали свою деятельность. А это, в свою очередь, служило для властей прекрасным поводом для «законного» изъятия храма.
В начале 1930-х годов Понинская православная община также оказалась фактически задавлена налоговым гнетом, который наложил на нее местный сельский совет. Весной 1934 года Президиум Понинского сельсовета, воспользовавшись фактом неуплаты «к сроку Понинской церковью налога со строения, страхплатежей, подоходного налога, культсбор» за 1 квартал 1934 года и задолженностью на сумму в 1195 руб. 84 коп., постановил закрыть Троицкую церковь. 6 апреля Президиум Глазовского Райисполкома поддержал решение сельсовета о расторжении «договора на эксплуатацию помещения» храма и возбудил перед руководством Удмуртской автономной области ходатайство «о передаче Понинской церкви под культурные мероприятия».
14 мая районные власти, «учитывая, что Понинская церковь систематически не платит в срок налоги», «помещение содержится в антисанитарном состоянии. Требующийся ремонт не проводится. Здание разрушается» и что якобы «члены общины Понинской церкви сами просят о закрытии церкви», снова просили руководство Удмуртской области «санкционировать» постановление «об изъятии церкви», а ее «помещение использовать под школу».
Но в ответ Областная комиссия по делам культов предложила райисполкому соблюсти все бюрократические процедуры согласно советскому законодательству и к 10 июня представить полный комплекс документов, необходимый для формального обоснования изъятия здания церкви. Но этот совет первоначально понинскими и глазовскими чиновниками не был воспринят всерьез.
28 июня комиссия, составленная из представителей местных властей и церковной общины, составила Акт по оценке «металлических предметов и инвентаря, принадлежащего Понинскому Церковному Совету». Были описано все имущество храма, начиная с восьми колоколов и священнических облачений, и заканчивая тумбочками и фонарями. Но службы в храме еще продолжались. Согласно справке райисполкома, в начале августа все колокола общим весом 155 пудов оставались на колокольне, а звон производился «и в данное время».
Вскоре местные власти все-таки начинают претворять советы областной культкомиссии в жизнь. Сначала 19 августа комиссия сельсовета с участием инструктора райисполкома Куртеева и председателя церковного совета Ф.Н.Третьякова проводит осмотр здания Понинского храма. Было «найдено» плохое состояние дымоходов, «разваливающейся» церковной ограды и штукатурки, «грозящее обвалом». Была также выявлена необходимость покраски купола, окон и дверей, побелки стен и ограды, и «полной обивки штукатурки». На основании результатов осмотра комиссия сочла, что «в таком положении церковь эксплуатировать нельзя» и запросила «президиум сельсовета о запрете богослужения и большого скопления в здании» вплоть до устранения обнаруженных недостатков.
16 сентября 1934 года Троицкая церковь была официально закрыта с наложением на двери сургучной печати, но «без проверки и изъятия церковного имущества», временно оставленного «в распоряжении церковного совета».
По словам очевидца ‒ старожила села Понино Ф.М. Максимова, в начале 1930-х годов Троицкая церковь «еще стояла с куполом, крестом и колокольней, но служба в ней уже не проходила. После уроков ребятишки, и я в том числе, ради баловства закидывали окна церкви снежными комками по весне. Ругать не ругали, но и не запрещали».
После закрытия Понинского храма верующие сразу же направили по двум адресам ‒ в Глазовский райисполком и в Москву, в отдел по делам культа при ВЦИК, жалобу на действия сельсовета, который «закрыл богослужение и припечатал церковь» и «требует теперь в сентябре ремонта». Местную общину власти принуждали срочно переложить печи-калориферы, «которые уже 20 лет не работали и не нужны», побелить «внутри и снаружи» храм и ограду, покрасить пол и купол храма, «возобновить» местами отставшую штукатурку.
Понинцы писали: «Мы в 1933 году окрасили крышу масляными красками и промыли потолок и стены теплого храма и посильный ремонт всегда готовы производить. Но в минувшую весну в нашем приходе был сильный голод, вследствие этого община материально крайне оскудела, а потому мы материалы для ремонта быстро приобрести не имеем возможности. К тому же сезон ремонта уже миновал.
Просим рассмотреть наше заявление и разрешить нашей общине звон колоколов и богослужение в храме».
Вместе с жалобой понинцы оправили в Москву своего представителя Ившина. В ЦИК заявление приняли и попросили верующих «дожидать» извещения «из Москвы через Вотобласть».
Жалоба верующих в октябре была переправлена из Москвы в областную комиссию «по делам культа» с предписанием «устранить неправомерные действия местных органов», В свою очередь, областная культкомиссия потребовала от Глазовского райисполкома «немедленно рассмотреть данный вопрос по существу в соответствии закона о религиозных объединениях». Но районные чиновники предпочли промолчать, и спустя два месяца из Ижевска в Глазов последовало новое строгое указание «немедленно сообщить о результатах рассмотрения жалобы» понинских верующих. В январе 1935 года в Глазов следует третье, а в феврале и четвертое по счету напоминание о необходимости немедленно рассмотреть вопрос по Троицкому храму.
Тогда же, в начале февраля, Понинская община, также тщетно ждущая ответа от местных властей, отправляет в Обисполком новое письмо, где, сообщая о слухах, что в район уже поступал «пакет на имя Ившина», так и не дошедший до адресата, обращались «с величайшей просьбой расследовать это дело, найти справедливость его» и скорее уведомить ее «о результате нашего заявления».
Получив ответ из Ижевска с советом получить необходимые справки в райисполкоме, верующие обратились к глазовским чиновникам и получили ответ, что «весь имеющийся материал послан в ЦИК». В своем очередном письме в Обисполком приходской совет снова заявил о том, что «верующие ничуть не отказываются от храма, просят разобрать это дело и найти, наконец, где-то справедливость».
В своей справке, отправленной в феврале в Москву, районные власти сообщали: «Большинство населения просит закрыть церковь. Всего совершеннолетнего возраста членов Понинского церковного общества 7398 челов[ек]… Высказываются за церковь из 7484 чел. 269 челов., из них 86 чел., лишенных избирательных прав… Из трудящихся за церковь 183 челов[ека].
Понино, как новый районный центр, сейчас нуждается сильно в помещениях, а потому просим утвердить решение Президиума Глазовского райисполкома от 14 мая 1934 года».
Наверстывая упущенное, понинские власти с 6 по 14 марта поспешно проводят по деревням, входящим в приход Троицкого храма, несколько общих собраний колхозников, где принималось одно и то же, почти слово в слово, постановление: «считаем нецелесообразное использование Понинской церкви как отжившего старой поповской религии и дурмана. Учитывая культурный рост широких масс колхозников нашего колхоза и как вновь организованного Понинского района, желаем передать Понинскую церковь под культурный очаг (под клуб)».
Тем не менее, 16 марта 1935 года Центральный Исполнительный Комитет Удмуртской АССР, усмотрев, что вопрос по закрытию церкви «не оформлен в соответствии закона о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года», отменил решение райисполкома от 14 мая 1934 года и предложил властям «молитвенное здание в селе Понино предоставить в пользование верующих».
Но местные богоборцы сдаваться не собирались. 13 апреля Президиум Понинского райисполкома, «учитывая угрожающее положение стен и тумбочек Понинской церковной ограды… и отсутствие кирпича» для ее ремонта, постановил «кирпичную заменить деревянной оградой». А в начале мая областная культкомиссия была вынуждена напомнить райисполкому о необходимости исполнения решения ЦИК УАССР о возвращении верующим здания Троицкого храма.
Но понинские районные власти и сельсовет, уже наученные горьким опытом, предпочитают провести новую и гораздо более основательную подготовку к окончательной ликвидации церкви. 27 апреля 1935 года председатель Понинского сельсовета Баженов берет с церковного старосты Третьякова две справки-расписки о том, что «для ремонта Понинской церкви средств не имеется», списки верующих в 352 человека «потеряны», а церковный совет, выбранный четыре года назад, уже «распался».
По всем деревням и колхозам бывшего прихода в конце апреля 1935 года проходит сбор 2913 подписей крестьян, желающих, по словам председателя Баженова, «передать Понинскую церковь под культурный очаг (под клуб)». И наконец, было подготовлено официальное «Решение» Понинского Райисполкома УАССР Кировского края «О передаче церкви под культурный очаг в связи [с] запросом самих верующих» и «в связи с культурно-политическим ростом населения Понинского района и 99,5% коллективизации» от 10 мая 1935 года. В «Решении» говорилось следующее:
«По данным 1922 года всего-навсего верующих было 352 человека, тогда как численность окружающего населения Понинского прихода по последним данным выражается 2950 человек. Таким образом, с 1922 года по настоящее время этим зданием пользовалась небольшая кучка людей, главным образом верхушечная часть деревни ‒ кулачества, поповщина и т. д. В связи с ликвидацией кулачества процент верующих значительно снизился, и к общему числу окружающего населения выразится не более 1/2 %...»
Следует отметить, что здесь райисполком был весьма далек от истины. Согласно упоминавшимся выше материалам регистрации религиозной общины Троицкого храма, в 1923 году в Вотский областной Совет были представлены списки 6254 верующих, а не 352! Но это обстоятельство совсем не помешало чиновникам, сославшись еще на то, что «бывшая церковь в Понино является фактически бесхозяйственной, отсутствие служителей религиозного культа, отсутствие церковного совета и наконец, полное отсутствие посещаемости ее со стороны верующих» постановить: «Войти с ходатайством в ВЦИК о закрытии Понинской церкви и … передать здание этой церкви под ведение Райисполкома с последующим использованием его под культурно-просветительное учреждение района». Вот где пригодились расписки, выжатые тх церковного старосты Третьякова!
Теперь все необходимые формальности были соблюдены и всего три недели спустя, 31 мая 1935 года, Президиум ЦИК УАССР, ввиду того, что «из общего числа бывших верующих 2930 человек … голосовали за закрытие церкви 2880 чел., что составляет 94,3%» и «здание церкви находится в полном бесхозяйственном состоянии, требует капитального ремонта», постановил: «Ходатайство президиума Понинского Райисполкома о закрытии церкви в селе Понине удовлетворить и разрешить ее использовать под культурно-просветительные учреждения ‒ под дом культуры…»
В то же самое время дошла очередь и до часовни в деревне Дондыкар. Согласно справке Понинского райисполкома, храмом она перестала быть еще в 1928 году и использовалась колхозом под склад. Иконы и богослужебные предметы были увезены в Понинскую церковь. В 1934 году Дондыкарская МТС (машинно-тракторная станция) содрала с крыши часовни ее железную кровлю для своих нужд. Взамен часовня была покрыта тесом. Начал разрушаться ее кирпичный фундамент, угрожая «опасностью от аварии».
Причем райисполком так и не удосужился соответствующим образом оформить ликвидацию часовни, и только после предписаний областной культкомиссии и прокурора Понинского района, поступивших в марте-апреле 1935 года, были составлены необходимые справки. 31 мая 1935 года, одновременно с Троицким храмом, решением Президиума ЦИК УАССР Дондыкарская часовня была официально закрыта и также отдана под «культурный очаг (клуб)». До наших дней ее зданию дожить было не суждено.
По словам известного историка Удмуртии Евгения Шумилова, «антитеза «церковь-клуб» была самой популярной в предвоенные годы». Всего под клубы, красные уголки и кинотеатры предполагалось приспособить до 45 бывших храмов Удмуртии, в том числе и в селе Понино. «Были составлены сметы на приспособление этих храмов, но архитектурно правильных, тактичных проектов реконструкции не было создано ни в одном случае! Обычно по безденежью ограничивались уничтожением крестов, куполов и колокольни, обтесыванием иных «архитектурных излишеств» и сооружением перегородок».
Подобный вариант «реконструкции» со временем ожидал и Понинскую церковь. По воспоминаниям жителей села, в то время «около церкви собралось много народу. Вскоре появились милиционер и председатель райисполкома. Стали спрашивать, кто снимет крест. Все молчали, никто не решался. Тут вызвался один человек ‒ комсомолец Братухин Анатолий. Он залез на крышу и, раскачав, скинул крест. Раздался ужасный вздох, перешедший в гул (а миру было много, ведь думали, не позволим сбросить крест). Кажется, земля вздрогнула, все вокруг встряхнулось. Нашелся смелый человек, который крикнул: «Не жить тебе на этом свете!» Через неделю Братухин покинул село, а еще через неделю его нашли мертвым: сам ли помер, убил ли кто?».
По другим рассказам, власти «попросили ляпинских мужиков за деньги спилить крест и сбросить колокол. Многие отказались. Согласились братья Чупины Николай и Илья. Начали свое дело рано утром, чтоб никто не видел. Спилив крест, братья сбросили колокол. Колокол упал и с грохотом покатился к обрыву реки. Ни колокол, ни крест потом не нашли. Скоро прошел слух, что по неизвестной причине умер Николай, оставив двух детей и молодую жену. Старики так и сказали: «его Бог наказал».
Вся церковная утварь Троицкой церкви и иконы были растащены или уничтожены. Бесследно пропали «царские» иконы, был разрушен и роскошный старинный иконостас.
После изъятия здания Троицкого храма Понинский райисполком ввиду того, «что она запущена до безобразности», запросил у республиканских властей до 50 тысяч рублей для ее капитального ремонта. Но в итоге бюджетных средств для «оборудования церкви под киноклуб» было выделено всего 10 тысяч рублей. Фактически же на перестройку здания церкви было потрачено 12300 рублей. Согласно отчету Управления Кинофикации при Совете Народных Комиссаров УАССР, эти средства пошли «на ремонт клуба и постройку кинобудки». В конце 1939 года в бывшем Троицком храме уже работал кинотеатр.
По воспоминаниям старожилов, Троицкую церковь первоначально перестроили под клуб без особых изменений. «В 1949 г. церковь еще стояла под куполом. Винтовая деревянная лестница была уже старая. Местные ребятишки карабкались по ней вверх и попадали на чердак». Еще в 1960-е годы с северной стороны сохранялись колонны, но впоследствии их снесли. С западной стороны, где сохранялся вход, поставили электромотор. С южной стороны стояла будка киномеханика со специальным пристроем. В церковном же подвале хранился колхозный картофель.
Вокруг церкви росли старые липы, часть из которых сохранилась до наших дней. Еще оставалась красивая чугунная ограда. Там, где до начала XX в. рядом с церковью хоронили священников и почётных граждан села, беспорядочно лежали отдельные. надгробные плиты.
В 1960-е годы колхоз «Восход», объединивший все сельскохозяйственные земли и крестьян Понинского сельсовета, был преобразован в совхоз «Понинский». В 1969-1970 годы недалеко от храма, на месте церковных захоронений, буквально на костях, было построено современное здание средней школы.
В 1971 году началась коренная перестройка восточной части церковного здания. К 1974 году рядом с ним был построен клуб на 400 мест. Полукруглая алтарная часть храма была фактически снесена, а на его месте выстроен парадный вход сельского клуба. По рассказам старожилов, «проломить церковные стены удалось только при помощи взрывов, ‒ никакой инструмент не мог взять старинную кладку. Однако трапезная, не смотря ни на что, устояла».
В итоге на месте изящного старинного купола православной церкви села Понино встало типовое безликое здание советского периода. Восточная часть храма была перестроена настолько капитально, что позднее Вятская архитектурная экспертная комиссия признала здание Троицкой церкви не подлежащим восстановлению.
В настоящее время на месте алтарной части старинного храма по-прежнему стоит сельский дом культуры «Понинский», на втором этаже которого располагаются филиал районной библиотеки, музыкальная школа и краеведческий музей.
В западной части церкви ‒ бывшей трапезной, уцелевшей от варварской «реконструкции», в 1978 году была открыта детско-юношеская спортивная школа.
В лихие 1990-е годы был ликвидирован совхоз «Понинский», а в апреле 2002 года и СПК «Понинский». Сейчас на территории села работают только два фермерских кооператива и лесопилка. В итоге, основная часть полуторатысячного населения Понино осталась без работы и средств к существованию. В трудные времена жизненно необходимой становится православная вера, укрепляющая нравственные устои народа, дарующая верующему человеку утешение в его горести и моральные силы для преодоления возникающих на его пути преград и лишений.
В 1999 году жители села при поддержке архиепископа Ижевского и Удмуртского Николая (Шкрумко) принимают решение о возрождении православного прихода в бывшей Свято-Троицкой церкви. Был создан приходской совет, а первой старостой прихода понинцы избрали Полину Ковязину, ныне матушка Аполлинария. На первых порах Полине Изосимовне пришлось немало походить по чиновным кабинетам для того, чтобы добиться государственной регистрации своего прихода.
Но благодаря ее настойчивости и Божьей помощи почти все преграды были преодолены. Молитвенные собрания поначалу проходили в одном из домов села. 21 мая 2000 года в зале спортивной школы уже проходит первое крещение двенадцати сельчан. Таинство крещения и последующее оформление прихода взял на себя иерей Димитрий (Самойлов), ставший ныне насельником Свято-Троицкой Александро-Невской лавры иеромонахом Димитрием.
Трапезная храма была освобождена от спортивной школы, и 1 июня 2001 года ее помещение передали местной общине Русской Православной Церкви. Решение было принято на основании коллективного обращения граждан села Понино и ходатайства архиепископа Ижевского и Удмуртского Николая согласно распоряжению президента Российской Федерации.
Здание храма досталось верующим в весьма плачевном состоянии. Не было ни церковной утвари, ни мебели. Самими прихожанами был сколочен временный иконостас, иконы для него несли из дома. Осенью 2001 года рухнуло ветхое крыльцо храма. Православным понинцам, помимо восстановления крыльца и проведения электроосвещения, также пришлось долго убирать огромные гниющие и зловонные кучи мусора из церковного подвала.
Большой проблемой стала крыша храма, давно не видевшая никакого ремонта. Она протекала, отчего начали разрушаться своды и стены Троицкой церкви. Зимой 2001-2002 года ветром с крыши окончательно сорвало листы кровли, и храм буквально оказался под открытым небом. Прихожанам пришлось обратиться за помощью к генеральному директору ОАО ЧМЗ Владимиру Владимировичу Рождественскому и его заместителю Гусману Валиевичу Зиганьшину, которые отнеслись к просьбе с большим участием и выделили верующим 5 тысяч рублей. В апреле 2002 года верующие, большую часть которых составляли малоимущие пенсионеры, через местную печать обратились «ко всем милосердным гражданам и православным христианам» помочь «своими посильными пожертвованиями приходу Свято-Троицкого храма села Понино хотя бы обновить прохудившуюся крышу и спасти старинное здание храма от грозящего разрушения».
В июне 2003 года прихожане обратились уже к президенту Удмуртской республики А.А. Волкову с просьбой о материальной помощи для ремонта крыши. Президент не оставил понинцев без ответа, и на выделенные им 65 тысяч рублей был приобретен профнастил. За короткий срок прежняя изношенная крыша храма была заменена, а также поставлен купол с крестом.
Силами прихожан и жертвователей были установлены новые окна и красивые церковные решетки на них, построено парадное крыльцо, установлено теплоснабжение, приобретена звонница. В 2008 году начался внутренний ремонт Троицкого храма. На средства, выделенные при содействии Главы МО «Глазовский район» В.А. Терского директором ООО «Свет» Галиной Дряхловой, были побелены стены и своды храма.
Организацию всех строительных работ, восстановление прихода и поиск спонсоров возглавил Ковязин Анатолий Ильич. 21 мая 2014 года он был рукоположен епископом Сарапульским и Можгинским Викторином (Костенковым) в сан священника.
28 мая 2006 года в Понино состоялся визит Архиепископа Ижевского и Удмуртского Николая в Свято-Троицкий храм с целью одобрения выполненных восстановительно-строительных работ.
В настоящее время в теплом приделе церкви по воскресным и праздничным дням проходит служба. Среди прихожан в основном старшее и среднее поколение сельчан. Своего священника немногочисленные прихожане содержать пока не в силах.
В селе Понино не сразу заметишь церковь, со всех сторон застроенную зданиями советского периода. Но прихожане очень любят свой маленький и многострадальный храм! По словам многочисленных гостей Понинской церкви, «несмотря на все трудные страницы своей истории, гонения и разрушения в храме сохранилась подлинная церковная атмосфера, намоленность». И православные христиане в Свято-Троицкой церкви чувствуют себя по-настоящему в святом месте.
Сейчас приход возглавляет протоиерей Виктор Фефилов, назначенный настоятелем храма, указом Митрополита Ижевского и Удмуртского Николая от 5 сентября 2012года.
Назад к списку
